Находящаяся в заключении корреспондентка информационного агентства «Жин Ньюз» Хабиба Аран сообщает, что их пытали и запугивали.
25-го октября турецкая полиция врывалась в дома курдских журналистов и арестовывала их по обвинению в терроризме. Девять из одиннадцати арестованных журналистов были отправлены за решётку в Анкаре 29-го января по обвинению в членстве в террористической организации. Имена задержанных: главный редактор информационного агентства «Месопотамия» Диран Юртсавар, корреспонденты «Месопотамии» Дениз Назлим, Сальман Гюзальюз, Бериван Алтан, Хакан Ялчин, Амрулла Аджар и Джайлан Шахинли, а также корреспондентки «ДжинНьюз» Хабиба Аран и Ознур Дагар. Репортёрша «Месопотамии» Замо Аггёз, арестованная по этому же делу, находится в материнском отпуске, поэтому её поместили под домашний арест. Ограничения на занятие журналистской деятельностью было наложено на бывшего стажёра «Месопотамии» Мехмета Гюхнана, которого также освободили из-под ареста.
30 полицейских с оружием против пяти журналистов
Хабиба Аран – одна из журналисток, посаженных в тюрьму 29-го октября. Её арестовали вместе с её коллегами Сальман Гюзальюз и Ознур Дагар. Аран дала интервью информационному агентству «Месопотамия», рассказав о собственном аресте: «Нас заставили сесть в ряд, при этом между нами было расстояние. Нам не позволяли никак контактировать друг с другом. 30 полицейских охраняли нас на пути в Анкару. Помимо полицейских, вооружённых длинноствольным оружием, нас также сопровождали пять членов военной полиции (жандармерия). Когда мы прибыли в Урфу, то увидели, что они также привезли с собой репортёров «Месопотамии» Джайлана Шахинли и Амруллу Аджара. Нас держали в наручниках в течение примерно 15 часов, всё это время за нами следили полицейские. Нам не разрешали говорить или как-либо контактировать. Наручники с нас снимали лишь тогда, когда нам принесли пищу и когда мы посещали туалет. Мы прибыли в Анкару утром и после проверки в больнице были доставлены в департамент по делам терроризма в полиции Анкары. Там мы поняли, что это была очень масштабная операция… большая часть наших базовых потребностей не была удовлетворена, нам отвечали: «Это что, гостиница для вас?». По их поведению мы наконец поняли, кто стоит за нашим арестом».
Пытки и запугивания
На второй день журналистов отвезли в другое место для того, чтобы взять у них отпечатки пальцев. Аран утверждает, что там журналистку Ознур Дагар избили и подвергли оскорблениями за то, что она смеялась: «Когда Ознур оказывала сопротивление, её уложили лицом в пол, застегнули на ней наручники и потащили вниз по лестнице. Когда мы заявили им в лицо, что они палачи, нам стали угрожать. Когда мы сказали им, что однажды их за это приговорят, глава департамента по делам терроризма ответил: «Я видел многих левых, многие правительства, я здесь уже тридцать лет, со мной ничего не случится, я и есть государства». Когда мы потребовали, чтобы факт пыток был зафиксирован, нам предложили «написать об этом на стенах». Когда мы, находясь в полицейской машине, продолжали настаивать на том, чтобы в отношении Ознур был подготовлен медицинский отчёт, они резко увеличили скорость. Ознур рассказала нам, что ей угрожали смертью. Когда нас вернули в департамент по вопросам терроризма, всё продолжилось».
Представление для провластной прессы
Аран также рассказала, что власти подготовили целое представление для представителей провластной прессы, например, информационного агентства «Анадолу». В прокуратуре их провели одного за другим в наручниках перед представителями прессы.
«В прокуратуре записывали то, чего мы никогда не говорили»
Аран утверждает, что одновременно девять прокуроров допрашивали журналистов в суде. «Прокурор, которому показания давала я, задавал недопустимые вопросы, чтобы узнать моё мнение, и быстро записывал некоторые вещи, которые я вообще не говорила. Когда мой адвокат пожаловался на это, прокурор позвал полицию и сказал им убрать его из комнаты. Полицейские вновь надели на меня наручники. Мне пришлось подписать бумагу с показаниями в наручниках, к тому же мне не дали её прочитать. Во время допроса в течение 45 минут мне приходилось стоять на ногах».
Приговоры по приказу антеррористической полиции
Аран отметила, что девять человек, за исключением одного журналиста, доставили в дальнейшем к судье. В то время было уже близко к полуночи. Она рассказывает: «Последние выступления закончились в три часа ночи. Судья вынес приговор через 10-15 минут. Перед прочтением приговоров трое представителей антитеррористического департамента пообщались лично с судьёй, дав ему инструкции. После оглашения вердикта нас всех вывели из здания суда в наручниках. Нас били, в то время как мы пытались кричать «Свободную прессу не заткнуть», также они попытались заткнуть наши рты физически. Когда нас сажали в машину, чтобы отвезти в тюрьму в Синджане, охранник задал вопрос: «Кто показал знак победы?», мы ответили, что это были мы все вместе, на что последовало «Тогда езжайти и сдохните в тюрьме», после чего дверь закрыли».
Успешное сопротивление.
Журналисток привезли в женскую тюрьму в Синджане около 5 часов. Вначале их стали подвергать досмотру с полным раздеванием. Когда они оказали сопротивление, это прекратилось. Аран добавляет: «На протяжении двух дней мы находились в «обсервационном помещении», прежде чем попасть в камеру. Полтора дня нам не давали воду. Несмотря на то, что мы сказали им, что у одной из нас проблемы с почками, воду так и не дали. Только после долгой борьбы на всех нас выделили полтора литра. Когда нас отвели в камеры, нам рассказали, что всё крыло было очищено за два дня до нашего ареста. На протяжении пяти дней нас удерживали в пустой камере без всякого внимания к нашим нуждам. Только спустя пять дней и после множества жалоб и обращений наши нужды удовлетворили. Нам выдали по столу и по стулу. Однако заключённые до сих пор лишены очень многих необходимых вещей из повседневной жизни».