Курдестан Османи: организованность и солидарность общества в Иране пугают режим
В восточном Курдистане и Иране прошло более двух лет с начала сопротивления «Женщины, жизнь, свобода», начавшегося под руководством женщин, однако Исламская Республика Иран всё ещё пытается подавить общество репрессиями, казнями и задержаниями. Согласно данным Центра по правам человека в Иране (IHR) за 2025 год, только за последний год было казнено около 860 человек; по меньшей мере 20 из них — женщины, и большинство — из Курдистана, Белуджистана и городов Восточного Курдистана. Растущая общественная реакция на казни создаёт новую линию сопротивления под руководством женщин. Женщины бросают вызов не только законам о ношении хиджаба, но и мужскому доминированию в государственно-правовой системе, посягающей на право на жизнь. «Вторники против казней», голодовки политзаключённых, сопротивление женщин на улицах и в тюрьмах стали самым сильным ответом на цикл государственного насилия.
В такой атмосфере активистка и защитница прав женщин из Восточного Курдистана Курдестан Османи оценила политику насилия правительства, самооборону женщин и растущее влияние солидарности в обществе.
— Прежде всего, если взглянуть на сегодняшнюю ситуацию в Иране, на права женщин, борьбу и акции, что мы наблюдаем?
— Женщины в Иране сегодня гораздо лучше знают свои права, чем в прошлом. Но это не означает, что эти права им предоставлены. То есть между осознанием женщинами своих прав и реализацией этих прав существует огромная пропасть. Когда они сравнивают себя с женщинами в развитых странах, они видят, насколько угнетены в таких вопросах, как опека над детьми, право покидать страну, путешествовать, работать, вступать в брак и т. д. Большинство законов выстроено патриархальным образом, и режим ежедневно производит и обновляет такие законы, не учитывая современный мир и права женщин.
— Вместе с протестами правительство усиливает механизмы давления и насилия. Как общество реагирует на это?
— Здесь между обществом и иранским режимом постоянно идёт борьба: общество борется за свои права, а режим прилагает огромные усилия, чтобы воспрепятствовать этому. Инструменты правительства варьируются от давления и пыток до воздействия на отдельных людей и их семьи. Международное сообщество фактически признаёт, что пытки, казни и тюремные заключения стали частью политики режима, но до сих пор не предприняло реальных шагов в ответ. Общество не оставалось равнодушным — и режим тоже — однако в ряде случаев, опасаясь массовой реакции, власти временно приостанавливали некоторые законы, в том числе закон о ношении хиджаба.
— С ростом давления мы видим разнообразие форм сопротивления. Как это влияет на кампании против казней?
— Сегодняшняя ситуация в Иране не такая, как в 1366–1368 годах (1987–1989). Тогда после войны правительство осуществило множество казней, и почти никто не решился выступить против. Сегодня, особенно в иранском Курдистане, есть атмосфера свободного мышления, свободы слова и активизма, и общество стремится действовать. Среди семей, которым режим тем или иным образом причинил ущерб, возник особый тип солидарности — не только эмоциональной, но и структурной, систематической и действенной. Эта организованность сильно напугала режим. Мы видим акции народа и семей против казней и пыток: «Вторники против казней», голодовки политзаключённых, собрания — всё это звенья одной цепи, создающие давление на власти.
— Если смотреть на региональные конфликты, как события после нападений Израиля на Иран повлияли на борьбу за права и протесты женщин?
— В 2025 году Иран и Израиль фактически вступили в реальную форму войны — сочетание информационной, кибер- и военной активностей. После этого режим начал принимать жёсткие меры, особенно против идентичностей и меньшинств, запуская новые волны арестов и казней. Это сформировало новую солидарность среди людей, и ожидалось, что международные правозащитные организации отреагируют. Комиссия правды по событиям Абан 1399 (ноябрь 2020) и 2023 года («Женщины, жизнь, свобода») была создана, но такие комиссии должны действовать международно и быть в постоянном контакте с ситуацией в Иране. Война дала режиму предлог легче обвинять оппонентов в «шпионаже». Но одновременно это сделало людей более бдительными и склонными к действиям.
— Более 520 правозащитников и политиков призвали к отмене смертной казни в Иране. Что это означает?
— Когда известные политические фигуры говорят о реалиях Ирана, их голос сильнее слышен за пределами страны. Когда учителя, учёные, художники, рабочие, университетские профессора, студенты — разные группы — объединяются и говорят об одном и том же, их голос достигает международного сообщества и влияет на мировое общественное мнение. Это создаёт моральное давление на западные государства, особенно европейские, которые вынуждены выбирать между экономическими интересами и либеральными ценностями. Видя такую массовую реакцию, эти государства вынуждены действовать.
— Вы упомянули ослабление закона о хиджабе. Это решение правительства или индивидуальная практика?
— Движение «Женщины, жизнь, свобода» получило огромный отклик в мире и стало лозунгом всех свободных людей. Давление, созданное этим движением, вынудило режим временно отступить — это не добровольная уступка. Режим был вынужден капитулировать по вопросу хиджаба под давлением протеста, экономического кризиса и последствий войны. Когда режим почувствует возможность или общественное молчание, он вновь атакует женщин, но сейчас его руки связаны.
— Мы наблюдаем рост фемицидов. Какова роль государства в этом?
— Проблема фемицидов не уникальна для Ирана, однако здесь статистика растёт ежегодно. Когда совершается насилие или убийство женщины, законодательство чаще всего оказывается на стороне преступника. Женоненавистничество фактически развязывает руки убийцам. Многие женщины молчат — результат союза патриархальных убеждений и государственного аппарата, превращающего эти нормы в закон. Проблема усиливается, и общественная реакция должна быть гораздо сильнее. Женщинам необходима самооборона, осознанность, поддерживающие институты и условия для нормальной жизни. Пока в Иране всего этого почти нет.
— Есть ли что-то, что вы хотели бы добавить?
— В заключение хочу поблагодарить вас за приглашение. Между семьёй, обществом и индивидом необходимо создать полезный и практический цикл, чтобы люди осознавали казни, структурное и государственное насилие. Только так можно разрушить этот цикл.
