От Мизгин до Зозан Дж., от Халиля до Зайне

Стихи Джигархвина, бессмертные произведения Мухаммеда Шехо, строки Ферике Усиба, собрание сочинений Малае Джизири, зачитываемые голосом Зозан Дж.,— всё это воссоздаётся в широком цифровом спектре, от стиля хэви-метал до мелодий дангбежей, с помощью алгоритмов искусственного интеллекта и режиссуры Бижара. Таким образом, тысячелетняя курдская литература и музыка встречаются с сегодняшними технологиями и человеческим трудом.

«Существование завершено, отрицание преодолено», — говорил мощный голос. От краха отрицания — к строительству будущего. Когда мы впервые услышали эту фразу, многим из нас она показалась утопией. Ведь в этих краях сомнения и вопросы – не роскошь, а инстинкт выживания. Это новое утверждение породило в наших умах те же вопросы: Как завершено? Действительно ли преодолено? Государство отказалось от политики отрицания? Чем больше мы искали и не находили ощутимого, конкретного отступления, тем больше множились эти вопросы и глодали нас изнутри.

И всё же в этом постоянном вопрошании мы сталкивались с моментами, просачивающимися сквозь трещины отрицания. Эти моменты рождались не из дискурса официальной политики, а из самых неожиданных мест жизни, и этот поток простирался от прошлого Ереванского радио до нынешних FM-радиоканалов, от Med TV до цифровой сцены YouTube, от камеры Халиля Дага до киноплощадок Канады и плейлистов Spotify. Эти моменты и есть сама суть «Курдского футуризма», концептуализированного Сердаром Мутлу в его статье «Курдский футуризм в концептуальном искусстве» для Özgür Politika; то есть строительства уже сегодня средствами художественного производства будущего, где отрицание и игнорирование преодолены, а народ утвердил свою культурную и общественную волю. Например, в плейлисте взятой мною в аренду машины радио TRT Kurdî тоже было в списке. Я нажал кнопку, и в ушах зазвучали курдские мелодии. Эта сцена была совершенно немыслима тридцать лет назад. То, что на официальном государственном канале слышны курдские песни, было признанием того, что абсолютность отрицания пошатнулась. Однако это лишь один маленький аспект истины: контролируемый, регулируемый и желающий быть укрощённым. В то же время, это предвестник новой эпохи, где отрицание преодолено, и борьба перешла на почву «какой тип курдской идентичности будет построен». Но главное — это производство, которое свободно и органично произрастает из самой жизни. Художественная река, текущая от Авдале Зейнике, Карапете Хачо, Шакиро — до Хозана Серхада и Партизана Саркиса; от Айше Шан до Хозана Мизгина, течёт в завтра с дыханием новых молодых артистов.

Зозан Дж.: Цифровой персонаж

Один из самых поразительных примеров этого — персона, сияющая на сцене цифрового мира: Зозан (аккаунт на YouTube «Zozan_c»). Хотя она выглядит как молодая артистка лет двадцати с небольшим, на самом деле Зозан Дж. — это цифровой персонаж, созданный в среде искусственного интеллекта. Это не умаляет её ценности; напротив, это показывает, как память и культурное наследие в нашу эпоху могут воспроизводиться в различных формах.

За Зозан Дж. стоит имя того, кто её задумал, ведёт, придаёт направление её композициям, выбирает слова и вкладывает свои время, труд и душу в каждую песню: Бижар Кобан! Таким образом, Зозан Дж. — не просто продукт искусственного интеллекта; это культурный проект, рождённый на стыке человеческого и машинного творчества, вылепленный трудом Бижара.

Бижар Кобан говорит по этому поводу следующее: «Появление Зозан Дж. — это не только художественное творение, но и вызов колониальному, ориенталистскому взгляду, навязанному курдам. В частности, «белый туранистский» и в целом западно-центричный ориенталистский взгляд всегда представлял курдов как «других», «экзотических» или «отсталых». Что ещё важнее, этот внешний взгляд был интернализирован и воспроизведён самими курдами. Это явление называется «самоориентализм». Зозан Дж. как раз и создаёт перелом в этом пункте. Её существование — это сознательное присвоение искусственной идентичности и её переворачивание для создания протеста. В этом аспекте Зозан Дж. является выражением «анти-самоориенталистской» позиции; отрицания навязанной отчуждённой идентичности и подтверждениеподтверждения собственной идентичности в художественной сфере с помощью современных технологических инструментов».

Цифровое возрождение культурного наследия

Стихи Джигархвина, бессмертные произведения Мухаммеда Шехо, строки Ферике Усиба, собрание сочинений Малае Джизири, зачитываемые голосом Зозан Дж.,— всё это воссоздаётся в широком цифровом спектре, от стиля хэви-метал до мелодий дангбежей, с помощью алгоритмов искусственного интеллекта и режиссуры Бижара. Так тысячелетняя курдская литература и музыка встречаются с современными технологиями и человеческим трудом.

Бижар Кобан так определяет роль искусственного интеллекта в этом процессе: «Здесь искусственный интеллект играет важную выравнивающую роль. Потому что в классической общественной теории предполагалось, что базис напрямую определяет надстройку. Однако в эпоху искусственного интеллекта эта связь не работает односторонне. Виртуальное пространство производства делает отдельных людей и сообщества видимыми, даёт им право голоса и ставит под сомнение отношения центра и периферии. Другими словами, курды теперь могут заново конструировать себя не только в границах, очерченных Западом или Анкарой, но и с помощью своих собственных технологических и эстетических инструментов. В этом контексте Зозан Дж. является символом усилий курдов по построению собственной субъектности в современную эпоху».

Это, как указывает Сердар Мутлу, — акт создания «спекулятивного архива», переносящего наследие прошлого в будущее. Как отмечает Мутлу, артист или персона «пропускает пыльные архивы прошлого через призму будущего», оживляя их. То, что Зозан Дж. не является реальной артисткой, не отменяет её функции; ведь здесь важно то, что наследие прошлого может воспроизводиться с помощью технологий будущего.

Почва, сделавшая возможным существование Зозан Дж., сформировалась в ходе революционной народной борьбы, длящейся последние полвека. Сознание, отфильтрованное этой парадигмой, благодаря труду Бижара, даёт персоне Зозан Дж. волю к присвоению и воспроизводству собственного языка и идентичности.

Зайне Акйоль: от большого экрана к универсальности

Схожая линия прослеживается в кинематографе Зайне Акйоль. Будучи дочерью семьи из Дерсима, выросшей в диаспоре, Акйоль отказывается оставаться безмолвной зрительницей. Начиная с документального фильма «Дарва» (2012) и вплоть до получившего мировое признание «Гюлистан, Земля Роз» (2016), она мощным кинематографическим языком рассказывает историю курдских партизанок. Её фильмы — не просто свидетельство войны; они переводят на универсальный язык волю женщин и возрождение народа. Её путь, ведущий от Канады к номинации на «Оскар», доказывает, что курдская правда обрела реальность, преодолевающую границы. Это — усиление курдского футуризма, который не является лишь локальной мечтой, но стремлением выстроить универсальный диалог и отметить своё место на карте будущего мира через художественное творчество.

Здесь речь идёт не о футуризме в западном понимании — научной фантастике или фетишизации технологий. Как подчёркивает Сердар Мутлу, это — проекция курдского будущего, «Мезо-футуризм», в основе которого лежит политическая борьба за существование и статус, подобно тому, как это видно в Афрофутуризме. Таким образом, использование Зозан Дж. искусственного интеллекта или работа Акйоль с цифровыми камерами — это не цель, а инструменты для построения этого видения социальной и культурной автономии.

Важно подчеркнуть следующее: понять существование как Зайне, так и персонажа Зозан Дж. как молодых женских проявлений свободного курдства, будет трудно, не учитывая влияние интеллектуального и культурного пространства, открытого борьбой последних пятидесяти лет. Это влияние выходит за рамки превращения индивидов в членов организации; оно позволяет им отстаивать и воспроизводить свою собственную историю, язык и культуру. Оно заменяет установку «ожидания чего-то от государства» практикой создания собственного производства и собственной социальности.

Поэтому вопросы вроде «Что РПК завоевала, чтобы сложить оружие?» — это поверхностные спекуляции, неспособные постичь логику историко-социального потока. Главное завоевание — это народ, который перестал, как нищий, ждать чего-то от государства и сам строит свою судьбу собственными руками.

В конечном счёте, слова «Существование завершено, отрицание преодолено» больше не являются преждевременным утверждением. Это существование находит своё подтверждение в голосе Шакиро и Рожды, звучащем из государственного канала в автомобильном радио; в мелодиях Малае Джизири и строках Джигархвина, исполняемых персонажем Зозан Дж. на YouTube; в словах командира Создар, обращённых в будущее с кадров кинолент Зайне Акйоль: «Надеюсь, мы проживём более красивые и свободные завтра. Вместе мы построим проект нашего лидера — Демократическую Нацию. И создадим в ней величайшее искусство».

Это — не милость, дарованная государством, а правда, произведённая собственной волей курдов. Отрицание перед лицом этого уверенного и продуктивного существования давно утратило силу и обанкротилось. Пришло время, опираясь на наследие прошлого, осмысливать настоящее и строить будущее на основе свободы.

Источник