«Товарищ Бирако», Назым Даштан и Кинокоммуна Рожавы
Нуман Йигит рассказал о фильме, который открыл 5-й Кинофестиваль Рожавы. Картина основана на истории погибшего журналиста Назыма Даштана. Режиссер объяснил специфику рожавского кино и силу коллективного искусства.
Фильм «Товарищ Бирако» (Heval Birako) режиссера Нумана Йигита открыл 5-й Кинофестиваль Рожавы. Лента раскрывает особенности кинопроизводства в Рожаве, его коллективный дух и переплетение искусства с сопротивлением.
Основанный на истории погибшего журналиста Назыма Даштана, «Товарищ Бирако» является успешным примером коллективного кинопроизводства. Нуман Йигит, режиссер картины, которая открыла фестиваль, отметил: история этой ленты, как и история самой Кинокоммуны Рожавы, — это не просто попытка снять кино, но и стремление сохранить живыми память и дух борьбы народа.
Кино в Рожаве — это не просто искусство. В суровых условиях региона оно становится мощным выражением политического сопротивления, памяти и коллективной борьбы. Одним из голосов этого сопротивления является режиссер Нуман Йигит. Его новый фильм «Товарищ Бирако» переносит на экран реальную историю езидских брата и сестры, пытающихся сбежать из плена ИГИЛ*, и основан на трогательном сюжете, написанном погибшим журналистом Назымом Даштаном.
Сценарий создал Ондер Чакар. Премьерный показ состоялся 13 ноября на Международном кинофестивале Рожавы. «Товарищ Бирако» планируют показать в ближайшие месяцы как в Курдистане, так и во многих других странах. Съемки проходили в деревне Себахия, расположенной между Раккой, Камышло и Амуде.
ANF побеседовал с Нуманом Йигитом, который также является сопредседателем Кинокоммуны Рожавы. Режиссер рассказал, как родился фильм «Товарищ Бирако», как коллективное производство повлияло на картину, каков вклад погибшего журналиста Назыма Даштана и в чем заключаются сложности и радость создания коллективного кино в Рожаве.
Как родилась история «Товарища Бирако»? Как вы нашли связь с судьбой Назыма Даштана?
Примерно три года назад к нам поступило три киносценария. Их автором был Ондер Чакар, и каждый из них должен был быть снят разными режиссерами. Я взялся за режиссуру «Товарища Бирако». Позже мы узнали, что эта история на самом деле принадлежит товарищу Назыму. Таким образом, фильм с самого начала и до конца был плодом коллективного труда. Этот сюжет, который товарищ Назым прочувствовал, исследовал и рассказал, в процессе коллективного производства был преобразован в киносценарий.
Мы провели глубокое исследование езидизма, что лишь усилило историческую и эмоциональную сторону истории. Именно это сделало фильм особенным: история, которую прочувствовал Назым, возвращается к жизни через кино.
Мы не были лично знакомы с Назымом, но во многих его статьях и в его жизни мы нашли отражение самих себя. Он был не просто журналистом, но и человеком, который изучал кино и обладал тонким эстетическим вкусом. Он прошел через тюрьму и был исследователем, который документировал истории людей по всему Курдистану. Своей работой в Шенгале он стал голосом езидов.
Как кинематографист и человек, переживший схожий опыт, включая заключение, я чувствую глубокое эмоциональное родство с ним. Эта связь породила во мне сильное чувство ответственности — как перед фильмом, так и перед историей Назыма.
К сожалению, товарищ Назым погиб незадолго до завершения фильма. Мы заканчивали эту картину с ощущением, будто завершаем недосказанную им фразу.
Какова роль Назыма в создании фильма?
Сценарий фильма основан на реальных событиях. Товарищ Назым был одновременно и свидетелем, и автором этого сюжета. Мы никогда не планировали превращать Назыма в персонажа фильма. По моему мнению, мы смотрели на события его глазами.
В «Товарище Бирако» Назым существует как взгляд, наблюдающий за историей и свидетельствующий об эмоциях персонажей. Рассказывая о разлуке, поисках, тоске и надежде на воссоединение езидских брата и сестры, он направляет наши чувства.
Он также является свидетелем, который следил за борцами за свободу в Ракке, сопровождая их сопротивление. Возможно, в истории этих брата и сестры он — исследователь, а на фронтах — товарищ, документирующий борьбу своей камерой… Товарищ Назым в этом фильме — это «сама камера»: сознание, которое видит, чувствует и рассказывает историю.
Мы знаем, что съемки проходили на линии Ракка — Камышло — Амуде. Каково было снимать фильм в таких условиях?
Я живу в Рожаве около четырех лет, и этот период многому меня научил. Каждый фильм, каждое место и каждое условие дают тебе совершенно новый опыт, совершенно новый пласт понимания. Когда мы снимали в Ракке, мы видели следы войны. Идя среди руин, ты, с одной стороны, ощущаешь это колоссальное разрушение, а с другой — слышишь звук возрождающейся жизни. Иногда камера обращается к руинам, иногда — к только что построенному рядом зданию. Эта двойственность рождает множество чувств.
Это также отражает действительность, в которой живет Рожавы: с одной стороны — раны войны, с другой — новая жизнь, построенная сопротивлением. Конечно, постоянно присутствовала угроза безопасности. Иногда во время съемок приходится рисковать, но коллективная сознательность команды, взаимное доверие и поддержка местных жителей помогли нам преодолеть все трудности.
Как риски безопасности в Рожаве и ограниченные технические ресурсы влияют на ваше кинопроизводство?
Создание искусства в Рожаве — это само по себе борьба. Иногда даже запуск дрона влечет за собой риски. Во время съемок одной сцены нам пришлось вернуть наш дрон из-за предупреждений, поступивших с другой стороны. Был даже случай, когда он врезался в стену. Хотя в кино такие ситуации могут показаться «техническими» проблемами, на самом деле они отражают политическую и региональную действительность. Несмотря на это, мы не отказывались от наших эстетических целей. Даже при всех этих ограничениях мы старались сохранить визуальную мощь кино и оставаться верными чувствам.
В каких условиях вы строили отношения с местными жителями?
Это было для нас самым поучительным моментом. В местах, где мы снимали, люди поддерживали нас с огромным любопытством и сильным чувством сопричастности. В Амуде люди открывали для съемок свои дома. Они приглашали нас в свои деревушки и поселки. То же самое было и в Ракке: кто-то предлагал нам кров, кто-то готовил еду, кто-то работал на съемочной площадке. Эта солидарность превратила фильм в форму «коллективного производства». В Рожаве кино — это не просто искусство, это способ самовыражения народа. Каждый делает свою часть работы и этим будто говорит: «Этот фильм — моя история».
Не сложно ли создавать искусство в условиях войны?
Конечно, сложно, но именно в таких условиях смысл искусства становится еще глубже. Мы видим искусство как способ самовыражения и как способ эстетизации окружающей действительности. Возможно, атмосфера свободы и процветания облегчает создание искусства, но искусство, рожденное в пламени войны, превращается в более глубокую, более человечную форму сопротивления.
Сегодня съемки в Рожаве уже не настолько сложны. Потому что появился опыт, метод и коллективная память. Все осознают, что кино — это часть этой революции. Эта солидарность, по сути, и есть форма сопротивления как народа, так и художника.
Какую роль в фильме сыграли актеры и местные жители? В чем проявлялся принцип коллективного производства?
Не все наши актеры — профессионалы. Некоторые из них — друзья, имевшие опыт в театре или участвовавшие в нескольких проектах. Но большинство, около 70–80 процентов, — это люди, у которых вообще не было опыта до этого. Несмотря на это, опираясь на существующий сюжет и процесс работы, мы стараемся обучить их и добиться максимально профессионального результата. Среди них есть мать, рабочий, учитель, люди, которые никогда прежде не участвовали в подобной деятельности. Особенно важен тот факт, что к работе подключились солдаты из военных структур. Так что их вклад очень серьезен.
Мы объединили всех этих людей общей целью, используя тренинги, чтобы они могли дополнить основную мысль, задумку и эмоции фильма. В некотором смысле, мы хотели, чтобы они завершили фильм. Вот почему был так важен их труд.
В трейлере фильма мы увидели экшн-сцены, которые можно было бы ожидать в крупнобюджетных боевиках. Экшн и техническое мастерство в трейлере поражают. Как вам удалось достичь такого уровня?
Кинокоммуна Рожавы — это организация с десятилетним опытом. Мы работали над такими лентами, как «Кобани», «За Свободу» (Jibo Azadiyê), а также над двумя сериалами.
Мы активно искали пути, как создавать масштабные постановки при низком бюджете. У нас есть товарищи с опытом в этой сфере, и мы использовали их знания. Особую важность имела их поддержка в съемке битв. Для сцен с взрывами и военными столкновениями мы привлекали опытных специалистов. Они помогали не только с режиссурой, но и с актерским мастерством и мизансценами.
Особенно в сценах взрывов нам помогал опыт, связанный с тем, как создавать впечатляющие эффекты без причинения вреда. Команда Кинокоммуны Рожавы также накопила значительные знания в этой области.
Эти трудности помог преодолеть коллективизм?
Безусловно. Управление крупными проектами при небольших бюджетах перестало быть для нас проблемой. Благодаря накопленному опыту мы теперь можем планировать три полнометражных проекта ежегодно. Наша цель — не просто создавать дорогостоящие работы. Какой бы ни была история или тема, наш приоритет — добиться наилучшего результата с имеющимися ресурсами. Коллективный дух — это фундамент, на котором все строится.
Когда мы говорим о коллективизме, мы имеем в виду не только кинематографистов. В этом процессе участвуют матери, солдаты, учителя и дети. Каждый, кто хочет сохранить нашу историю, становится частью большего.
Когда нам удается превратить сюжет в их историю, бюджет перестает иметь значение. Мы ощущаем эту коллективность на съемочной площадке, и это дает нам огромную силу.
Кинокоммуна Рожавы определяет кино как «инструмент, с помощью которого народ рассказывает свою историю». Какое место в этом занимает фильм «Товарищ Бирако»?
В Курдистане и во всем мире есть общие ценности, боль и истории. У нас есть также тревоги и печали, которые разделяет каждый. «Товарищ Бирако» рассказывает историю езидов, которые являются важной частью курдского этноса. Езидизм — один из самых самобытных и чистых компонентов курдской культуры. Боль и геноцид, пережитые езидами, глубоко отзываются в нашем обществе.
Кроме того, люди и семьи, разлученные и разорванные войной, — это часть нашей общей истории. Нам также известно о культурном ущербе, которое колониализм причинил курдам и езидам. Это наша общая история. И напротив, борьба культуры за самосохранение и сопротивление — это тоже наш общий опыт. Следовательно, эта история принадлежит каждому, кто обладает нравственными принципами и совестью.
Война — это неизбежность для народов Ближнего Востока и курдского народа. Битва за Ракку в 2017 году стала важной борьбой против страха, порожденного ИГИЛ. Бойцы Отрядов народной самообороны (ОНС), Женских отрядов самообороны (ЖОС) и отряды, известные сегодня как Силы демократической Сирии (СДС), положили конец этому кошмару.
ИГИЛ внушало ужас всему миру, и все боялись, что эта угроза дойдет до их стран. Борьба в Ракке положила конец этому мраку.
«Товарищ Бирако» должен рассказать об этом всему миру. Это важный для нас акцент. Огромная угроза, которая, как считал мир, надвигалась на него, была устранена детьми и бойцами этого народа. Вот почему фильм является не только историей курдского народа, но и общей историей всего человечества.
Является ли работа с местными жителями, а не с профессиональными актерами, в ваших фильмах сознательным выбором, или это результат обстоятельств?
Несомненно, каждый кинематографист в некотором смысле желает работать с опытными и квалифицированными актерами. Однако в нашем случае мы действуем, исходя из существующих условий. В частности, в Рожаве само кино — это что-то новое, по сути, это явление, возникшее вместе с революцией. Актерское искусство еще не устоялось как организованная и постоянная профессия, которой люди посвящают себя полностью. Очень немногие могут зарабатывать себе на жизнь этим.
Мы, как Кинокоммуна Рожавы, пытаемся быть в авангарде этого процесса. Но из-за текущих условий и военной обстановки кино пока не организовано в полной мере. Поэтому здесь нет стабильности. Иногда мы можем работать с актером только один раз, и каждый раз нам приходится начинать все сначала с новыми людьми.
Хотя иногда у нас появляется возможность работать регулярно со страстными и преданными делу актерами, в большинстве случаев нам приходится идти вперед с новыми лицами. В начале доля опытных актеров была очень низкой. Однако сейчас это соотношение начало расти. По мере того как фильмов становится больше, а кино развивается и институционализируется как искусство, опыт актеров станет постоянным.
Таким образом, работа с местными жителями является одновременно необходимостью, продиктованной условиями, и сознательным выбором с точки зрения естественности и аутентичности, достигаемых в кино.
Что вы думаете о нынешнем положении Кинокоммуны Рожавы? Какова ситуация с новыми проектами, образовательной работой и молодыми кинематографистами?
Кинокоммуна Рожавы была основана 14 июля 2015 года в духе коллективизма и солидарности, вместе с революцией. В процессе создания этого объединения сыграли роль усилия иностранных специалистов и некоторых товарищей, ранее занимавшихся кино.
Впоследствии были созданы учебные заведения, и началось обучение студентов. На старте отправной точкой были короткометражные и документальные фильмы, а полнометражные ленты редко попадали в повестку дня. В ранние периоды существовали сомнения, например: «Сможем ли мы создавать крупнобюджетные и сильные работы?» или «Придется ли нам постоянно искать поддержку извне?». Сегодня мы преодолели эти опасения. Теперь мы можем включать в нашу повестку несколько кинопроектов одновременно, а не один раз в 3–4 года. Это значительный прогресс в области кино.
Конечно, война, экономические трудности и сложные условия жизни людей мешают кино институционализироваться и стать популярным. Нам нужно систематизировать накопленный опыт.
Мы, как Кинокоммуна Рожавы, расширили кинодеятельность почти на все регионы и активно работаем над привлечением молодежи в эту сферу, проводя показы, снимая короткометражки и организуя мастер-классы.
На сегодняшний день мы можем включать в повестку дня проекты сериалов и полнометражных фильмов. Конечно, впереди еще долгий путь. С открытием киноотделений впервые в Дерике и Хасаке началась трехлетняя образовательная программа. Это позволит в будущем обучить больше молодых кинематографистов и обеспечит дальнейшее развитие и институционализацию кино.
Как общинное кино, или, другими словами, коллективное кино, воспринимается на международном уровне? Сотрудничаете ли вы с другими кинематографистами из этой области?
Наше понимание коллективного кино воспринимается на международном уровне как процесс обмена и солидарности. Благодаря Революции Рожавы работы, созданные Кинокоммуной Рожавы, вызвали любопытство и интерес во многих частях мира. Эти отношения укрепились через фестивали, личные контакты и совместные проекты. К нашей работе присоединяются и кинематографисты из-за рубежа. Мы пригласили участников из разных стран на фестиваль, который пройдет в скором времени. Таким образом, происходит взаимный обмен опытом и знаниями.
В целом коллективное и революционное кино Рожавы получают значительную поддержку и интерес на международном уровне.
Каким вы видите будущее кино Рожавы?
Кино развивалось в разных формах по всему Курдистану, но по-прежнему сохраняется фрагментация. Объединение этих направлений под общим брендом «курдского кино» имеет важнейшее значение для формирования нашего собственного киноязыка и идентичности. С Революцией Рожавы кино обрело новый импульс, оно организовалось через коллективное сознание, и интерес к нему неуклонно растет.
Мы хотим, чтобы кино стало частью повседневной жизни. Мы верим, что сможем добиться этого, постоянно снимая фильмы, проводя показы и обучая молодежь.
Завершенные нами в последние годы полнометражные фильмы и сериалы ясно показывают, как быстро растет талант и опыт в регионе. А с открытием киноотделений в Дерике и Хасаке и запуском трехлетней образовательной программы, мы уверены, что этот рост ускорится.
Вот что мы хотим сказать всем курдским кинематографистам: принесите свой опыт и энергию в революционное кино Рожавы. Рожава — это земля, возрожденная из пепла, и кино станет самым сильным языком этого возрождения. Это форма искусства, которая растет благодаря коллективному труду, общему сознанию и самоотверженной борьбе, и она продолжит расти.
Что для вас кино? Как бы вы его описали?
Кино обладает двумя неразделимыми измерениями: это искусство, и политическая ответственность, и эти два аспекта дополняют друг друга. Нельзя отделить искусство от политики, потому что политика — это просто сама жизнь. Мои поиски искусства через кино начались с фильмов Йылмаза Гюнея и Халила Дага. Размышляя о том, как я могу наиболее правдиво выразить свою жизнь и истории, я осознал, что искусство — это акт передачи истины через язык эстетики. Когда художник отдаляется от политики, он отдаляется от жизни.
Особенно для курда политика не является чем-то внешним, она пронизывает каждый слой жизни и само искусство. Вот почему я не вижу кино как «политическую ответственность», а как необходимость. Искусство — это способ представить общественные реалии в чуткой и эстетической форме. Если мы отстраняемся от социальной действительности, то неизбежно возникает вопрос: «Что же выражает искусство?». Я подхожу к этому как к тому, от чего нельзя отказаться. Это необходимость, и я считаю, что все художники должны относиться к нему так. Отдалиться от политики — это, в некотором смысле, отдалиться от жизни.
Вы живете в Рожаве. Что означает кино для народа, сформированного войной, потерями и сопротивлением?
Когда мы смотрим на кино в нашем контексте, мы говорим о народе, которому на протяжении столетия отказывали в праве на самовыражение, который был разделен между четырьмя разными государствами и страдал от ассимиляции, репрессий и попыток стереть его. И здесь визуальное самовыражение — это не роскошь, а требование самой жизни.
Курдский народ, конечно, выражал себя через борьбу, через музыку, через денгбежей, через говенд и театральные традиции. У нас была глубокая устная традиция. Письменность пришла позже, и после ее появления очень важную роль стал играть визуальный язык.
Одно из наших величайших преимуществ сегодня в том, что мы можем рассказывать истории курдов — этот все еще неисследованный источник — через образы. Возможно, это и есть наша удача. Есть тысячи нерассказанных историй, нетронутого материала, и наша ответственность как кинематографистов — явить это свету.
Визуальный язык стал языком XXI века. Кино — его самая художественная и самая эстетическая форма. И наша задача, как курдских кинематографистов и как революционных кинематографистов, — выразить эту реальность наиболее сильным и правдивым образом.
Наконец, те, кто знал Назыма Даштана, говорят, что он обладал скромным, но очень глубоким характером. Что вы можете о нем рассказать?
Для меня Назым не просто журналист или кинематографист. Он был товарищем, чья цель заключалась в том, чтобы выразить историю народа. И он делал это осмысленно и прекрасно.
Это стремление он завещал нам. Действовать, исходя из этой ответственности, и обращаться с этим визуальным языком с осторожностью и совестью как кинематографисты — таков наш долг.
Имя «Товарищ Бирако» и история езидских брата и сестры имеют для меня личное значение. Это история, в которой я узнал свою жизнь. Возможно, это одна из причин, по которой появился этот фильм. Я не буду вдаваться в детали, но история в «Товарище Бирако», несмотря на иные акценты и темы, отражает опыт, который я пережил: поиск братства, тоска, воссоединение, общая память.
Один из самых важных элементов этого фильма, пожалуй, в том, что людей связывают воспоминания и переживания. Вновь раскрыть личности тех, с кем мы жили, эмоции, которые мы разделяли, и вдохнуть в них жизнь — такую важную роль сыграл Назым.
С этой ответственностью мы подошли к фильму.
Кто такой Нуман Йигит?
Нуман Йигит
Нуман Йигит родился в 1989 году в Адане, в семье из Амеда. Он окончил факультет радио, телевидения и кино Университета Эге и в юном возрасте провел почти пять лет в турецких тюрьмах из-за своей политической деятельности. Этот период стал определяющим этапом в его жизни, не только углубив его кинематографический опыт, но и сформировав политическое сознание наряду с эстетическим.
После освобождения Нуман Йигит продолжил культурную и художественную работу в Амеде, а с началом Революции Рожавы перенес свою деятельность на эти земли. Сегодня он продолжает трудиться в качестве сопредседателя Кинокоммуны Рожавы. Для него кино — это не просто область эстетического производства, но и инструмент общественных преобразований, сопротивления и памяти. Этот подход ярко прослеживается во всей его фильмографии.
Нуман Йигит работал над документальными, сериальными и полнометражными проектами, такими как Evîna Kurd («Курдская любовь»), Payizok («Осень»), Pêlava Sor («Красный ботинок») и Tava Sor («Красное солнце)». В каждой из этих работ он выдвигает на первый план истории народа, дух сопротивления в тени войны и поиск свободы человечеством.
* — террористическая организация, запрещена на территории РФ
