И на камнях растут деревья

Qaşqabilâx. 1937 – 2020.
Я поднимаюсь на самую вершину горы, у подножья которой находится отчий дом, долго всматриваюсь на растянувшийся посёлок. Белые дома, как невесты, тянутся от самой речки через небольшой холм и до самого горизонта. Деревья и мелкие кустарники зеленым ковром виднеются среди камней, словно оазис в пустыне. Спокойно так, что слышно как дышит степной ветер, как пролетает птица, как падают вниз мелкие камешки. Мне кажется, что это маленькое селение – и есть душа Курдистана. Ведь мне незнаком другой Курдистан. Каскабулак для меня – место живительной силы. Тишина уносит в счастливые дни детства, снова слышу голос отца (Dengbêj Sulhedînê Hesê Ehmed – 1929-2011). Человека, который не сломался, был счастлив, несмотря ни на что. Мы всей семьёй собирались под навесом во дворе дома, садились вокруг большого стола, накрытого на топчане. В вечерних сумерках чувствовался запах свежескошенной травы и было слышно, как шелестит листва. Отец мог рассказывать о своей трагедии легко, непринужденно, будто говорил не о себе:

«Мне было шесть лет, когда умерла моя мама. Несчастная пошла в горы за ягодами, там её укусила змея. Лишь успела дойти до дома и упасть без слов, помню только её серо-голубые глаза и золотистые волосы. Жили мы тогда в окрестностях древне-курдского Нахичевана, там были такие селения, как Нyрашан (Nuraşan), Сaдaрек (Sederêk), а наше село называлось Кигач (Qîqaç). Мы остались в целом мире вдвоём, я и мой маленький брат, которому было четыре года. Отец и многочисленные тётушки не могли дать нам материнского тепла. Однажды ночью мой сон оборвал резкий шум, крики, лай собак. Помню рыдания бабушки, собирающей в узелки цветное тряпье, и отца, от собственной беспомощности неистово прижимающего нас к себе.

Ехали мы долго, говорят больше двадцати дней, в товарном вагоне для скота. Это было поздней осенью. Было холодно, бабушка прятала нас с братом под подолом своих широких юбок (Tûman). Временами поезд с грохотом останавливался, солдаты кричали что-то на непонятном мне языке, некоторые мужчины выпрыгивали, возвращаясь с водой. Бабушка смачивала зачерствевший лаваш в воде и кормила нас этим. Она тихо плакала, её горячие слезы капали мне на щеки, руки, от чего на миг становилось тепло».

1937 год

Депортированных курдов привезли в Богом забытое холмистое урочище. Воистину это было необъятное пространство – бездушная степь, чёрные горы и холодный зимний ветер. В этих горах до сих пор остались следы первых построек из камней. Я видела эти места в детстве, когда ходила в горы. Мне было интересно, как можно было жить среди камней и на камнях.

Мой Дед Караме Али Сулейман (Keremê Elîyê Sileman) владел русским языком. Сразу по прибытию он написал письмо Сталину с мольбой о том, чтобы курдам позволили найти себе место для поселения. И получил одобрение. Таким образом, Kerem и несколько товарищей начинают исследовать землю, пригодную для жизни. Этот молодой человек не стал причитать над своей судьбой, сразу занялся поиском лучшего места для поселения. Видя, что вокруг степь и черные горы, он искал такое место, где была бы вода и мягкая почва. Очевидцы тех событий рассказывали, что Kerem останавливался там, где его конь бил ногой, тогда он слезал с коня и брал землю в руки, нюхал, на язык пробовал. Он понимал, что также важно наличие родников и рек, ведь орошение – важная часть для сельскохозяйственных культур и домашних животных.

Будучи выпускником Ереванского педагогического техникума, он вскоре занялся строительством школы. Образование для него было первичной задачей, он считал его главной ценностью, на которой будет держаться отверженный курдский народ. Он прекрасно осознавал, что достоинства любого народа определяются уровнем его интеллектуального развития.

Курдов Каскабулака называют Бэшки (Beşka), они относятся к Аширату Бруки (Aşîrete Birûka), главой этого рода считается род Каратал (Qartal). По сказаниям дедов, род Брука (Birûka) происходит из древнего Дохука, в начале шестнадцатого века они кочевали к приграничным районам озера Ван. В 1915 году, после османского геноцида, курды бежали к древне-курдским землям Закавказья. Известно, что в 970—1075 годах в Гяндже и его окрестностях, на части исторического Аррана, правила курдская по происхождению династия Шеддадидов, являвшаяся наиболее сильной курдской династией Закавказья.

Из секретных материалов

Докладная записка старшего лейтенанта Гладкова: «Осенью 1937 года из Закавказья в Казахскую АССР были переселены 999 хозяйств курдов, с большим количеством малолетних детей, в которых нет трудоспособных людей. Переселенцы оказались в крайне тяжёлом положении, без всяких перспектив на будущее. То, где и как они будут размещены, предусмотрено не было. Директора совхозов и предприятий всячески от них отказываются из-за незначительного количества среди них трудоспособных. Люди вынуждены кочевать из одного района в другой, прося помощи. Часть из них самостоятельно осела в колхозах Алма-Атинской и Южно-Казахстанской областях, а другая часть остаётся неустроенной и на 1939 год.

Общее количество

Чуйский район – 477;

Илийский район – 399;

Красногорский район – 278;

Энбекши – Казахский район – 169;

Алма-Ата – 825;

Колхоз им. Молотова – 175;

Чаяновский район – 315;

Сарысуйский район – 426;

Таласский район – 438;

Кзыл-Кумский район – 618;

Сузакский район – 392;

Джамбулский район – 116;

Совхоз «Капланбек» – 388;

Каучукпромхоз «Пахта – Арал» – 838.

Итого количество душ (так и написано в докладе) – 5889. Это были племена Beşkî, Celalî, Şaulîkî, Qerka, Banokî, Sîpkanî, Xeseke, Metkî, Hecemke, Roşkanî и другие, по некоторым данным около шестидесяти пяти крупных и мелких племен (Teyîfe).

Принадлежащие переселенческим хозяйствам курдов средства за сданный государству скот в местах прежнего жительства, то есть Закавказья, в сумме (1042000) рублей не были выплачены. Вместе с этим, люди находятся в тяжёлом материальном положении, не имея средств на постройку жилых домов и обеспечения продовольствием в зимний период. Вследствие этого, большинство переселенцев остались на зиму совершенно неустроенными».

Такова истинная картина переселения народов в начале двадцатого века. Время смуты и раздела исторических территорий. Пострадали курды, армяне, греки, чеченцы, корейцы, немцы, поляки, татары. В секретных документах их называли «антисоветскими и сомнительными элементами». По официальным данным, в Казахстан за годы депортации было выслано более пяти миллионов человек разных национальностей. Так распорядилась история. В результате этой интеграции произошло естественно-благоприятное взаимодействие и обогащение народов. Никто не вправе требовать покидать землю, где похоронены наши предки.

Каскабулак стал гордостью всей курдской диаспоры бывшего советского союза.

Село находится в радиусе пятисот километров от внешнего мира, ближайший город Taraz расположен в ста семидесяти километров.

В забытой Богом и людьми долине курды за восемьдесят три года смогли выжить, создать своим трудом определенный уклад жизни, быт и порядок. В основном занимались разведением домашнего скота. Сельчане возделывают поля на этих каменистых склоновых землях, сажают сады. С ранней весны до глубокой осени, в зной и жару, уходят на пастбища. Молодежь, воспитанная в уважении к семейным ценностям, не избалованна городскими прихотями и жизнью ночных клубов. От мала до велика – у всех есть свои обязанности. Адаптация длинною в восемьдесят три года не изменила ту колоритную самобытность, которая существовала и много веков назад – сохранились язык, культурные традиции. Жители села смогли создать для себя комфорт, провели воду в каждый дом, построили дорогу через горные тропы, соединив посёлок с городом Каратау. Но только Всевышний знает, через сколько страданий прошёл мой народ, чтобы сегодня обрести этот покой.

Недавно произошло нападение на Каскабулак: несколько агрессивно настроенных молодых людей среди ночи устроили диверсию. Судя по всему, преступники были настроены силами оппозиции. Посёлок живёт мирной жизнью, люди достаточно обособлены, чтобы их можно было во что-то втянуть, потому как генетический код требует осторожности. Кровавые уроки память запомнила навечно. При этом курды не потеряли своего мужества, молодые мужчины в ту ночь горой встали на защиту каждого дома, ограждая собой женщин и детей. Сегодня терроризм отчётливо проявляется как опасная форма преступления, не обошедшая и этот уголок земли. К сожалению, неосознанное молодое поколение становится мощным оружием и двигателем в руках организованных групп, срывающих общественную жизнь.

Данное обстоятельство ни в коем случае не должно вселять чувство неуверенности граждан в собственной безопасности. Исключительно важно отношение властей к данной проблеме, принятие мер по предупреждению террористической деятельности. Также важна и гражданская позиция каждого человека. Нам всем нужен мир.

Посвящается памяти депортированных народов.

Gulnara Azadî

(Первая часть)