В Курдистане и Турции число людей, заразившихся вирусом, быстро растет, а значит, растет и число погибших.
На фоне того, что у всех людей возникают опасения в связи с эпидемией, у семей заключенных есть дополнительные причины для беспокойства, учитывая неспособность режима ПСР-ПНД принять закон об амнистии, который включает в себя политических заключенных.
Мехмет Вейсель Атеш уже 6 лет находится в тюрьме Амеда типа D. Его мать, Айсель Атеш, сказала, что она не может понять тот факт, что политические заключенные исключаются из закона об амнистии.
Айсель Атеш очень беспокоится, потому что раньше, несмотря на все трудности, они по крайней мере могли навещать своих детей, а теперь визиты приостановлены.
«Мы понимаем, что не можем навещать наших детей из-за вспышки коронавируса. Однако для нас неприемлемо, что закон об амнистии не распространяется на политических заключенных. Я хотела бы сказать, что мы не просим помилования для наших детей, потому что они не сделали ничего такого, за что нужно было бы их прощать», – сказала Айсель Атеш.
Подчеркивая, что эпидемия коронавируса поражает всех – молодых, старых, богатых или бедных, Айсель Атеш сказала: «В тюрьмах камеры переполнены, еда плохая. Единственное окно для вентиляции очень маленькое. Мы не разговаривали с моим сыном уже 2 месяца. Но в прошлый раз, когда мы говорили по телефону, он сказал, что ситуация там серьезная».
Айсель Атеш сказала, что они будут поддерживать каждую кампанию, которая выступает за то, чтобы политические заключенные смогли воспользоваться новым законом о принудительном исполнении: «Я нахожу эти кампании очень полезными и человечными».
Айсель Атеш закончила свое выступление словами: «Я также считаю, что все люди, которые называют себя демократами, должны оказывать поддержку. Я особенно обращаюсь к НРП (Народно-республиканской партии): будьте верны своим обещаниям. НРП ведет себя подобно слепому, глухому и немому.
ПНД хочет, чтобы насильники и наемники вышли из тюрьмы. ПСР, НРП и ПНД говорят о праве и законе. Если бы они были справедливы, то не оставили бы так много людей умирать. У заключенных есть супруги и дети, у них есть семьи. Моя внучка спрашивает: «Когда мой папа вернется домой?» Я обращаюсь к матерям всех заключенных: мы должны быть едины, потому что если мы не спасем наших детей, то никто этого не сделает. У нас не так уж много времени».