Я колола себе лицо иглой, чтобы они меня не забрали

«Они приезжали и забирали женщин каждый день, и я чувствовала, что придет моя очередь. Я не знала, что делать. Я колола себе лицо иглой. Я сделала на лице много ранок, и втерла в них сажу. Я пыталась выглядеть уродливой».

3 августа 2014 года в Шенгале начался геноцид езидов, и тысячи езидских женщин попали в плен к ИГИЛ*. Эти женщины были проданы на рабских рынках XXI века, подвергаясь изнасилованиям, пыткам, угнетению и преследованиям.

С.Х. – 27-летняя женщина, живущая в Шенгале. Она одна из тех, кого похитили преступники из ИГИЛ, пытали и продали на рынке рабов. Несмотря на молодой возраст, она сталкивалась с жестокостью, угнетением, изнасилованиями и пытками. Она одна из тысяч женщин, которые ищут освобождения, не теряя надежды и веры.

После освобождения С.Х. ни с кем не говорила об этих днях, но она знает лучше любого из нас, что этот позор – не на ней, не на ее чистом сердце и не на ее теле, а на тех, кто пытал ее и совершал над ней насилие. Ее забрали в мир, который не был ее миром, взяли в плен, где она страдала от жестокости и грязи этого мира. С.Х. и тысячи езидских женщин – символ честности, надежды и сопротивления.

Говорить или нет

С.Х. страшно, иногда она не может говорить о пережитом, но онахочет поделиться этим. Некоторое время она думает, колеблясь, говорить или нет. Мы понимаем ее и знаем, что для этого нужно мужество, а говорить трудно. Наконец она решает рассказать о своем опыте, потому что такие истории не должны храниться в тайне. Рассказывая, она снова проживет эти дни. Но, если не говорить, эти дни продолжат разъедать ее разум. Мы пытаемся утешить ее. Как женщина, я на ее стороне, и я глубоко чувствую и понимаю всё, через что она прошла. Я говорю, что жизнь станет лучше, когда в ней будут храбрые женщины, говорящие о пережитом и ведущие сопротивление, говоря друг с другом. Нужно, чтобы имена преступников, насильников и женоненавистников были известны каждому.

С.Х. делает первый шаг. Впервые в своей жизни она решается заговорить об этом. Она хочет поговорить об истории, которую не рассказывала еще никому, чтобы каждый знал о случившемся.

Зовите меня именем матери

С.Х. была продана своей семье за выкуп после того, как оставалась в плену ИГИЛ полтора года. Сейчас она живет в Шенгале со своими тремя детьми.

«Зовите меня именем матери, Фейзие», – говорит она. Пока мы слушаем историю С.Х., одной из свидетельниц геноцида езидов, мы зовем ее так. Мы обращаемся к ней по имени Фейзие.

Сначала напали соседи

Фейзие родилась в деревне Гир Зерек. Здесь она вышла замуж в 17 лет и родила ребенка. Из-за трудных жизненных условий за два года до геноцида ее семья переехала в город Думиз. Думизрасположен на западе от Шенгала, между Шенгалом и Гир Зереком, где живут преимущественно арабы и племя мителта. Там проживают также около 50 езидских семей.

Езиды, поселившиеся в Думизе, стараются держаться поближе друг к другу. Во время геноцида большинство езидских семей из Думизапопали в руки ИГИЛ*. Те, у кого были хорошие отношения с арабскими соседями до геноцида, были преданы своими соседями в Думизе. Арабские соседи были одними из первых, кто напал на езидов.

Арабские соседи говорили им: «Никуда не бегите, с вами ничего не случится, мы защитим вас». Многие езиды поверили и решили остаться. Время шло, ИГИЛ* добралось до Гир Зерека, а потом и до Думиза. Ситуация стала меняться. Арабские и мусульманские соседи езидов, обещавшие им защиту, приняли сторону ИГИЛ и первыми напали на семьи езидов. Более того, многие езиды, обратившиеся за убежищем к своим арабским или мусульманским соседям, были убиты в этих домах.

Дядя Фейзие прятался в доме арабов по соседству. Эти соседи были также их родственниками. Ее дядя был убит в доме соседей, где был гостем.

Многие езиды пережили то же, что Фейзие и ее семья. Их убивали ближайшие друзья, родственники и соседи.

Знай мы об этом, уехали бы раньше

Фейзие рассказывает нам о своей жизни в Думизе до геноцида: «Жизнь в Шенгале до геноцида была хороша. Мы ладили с нашими соседями и друзьями. У нас были мелкие проблемы, но у нас была хорошая жизнь. Мы были дома, рядом с нашими родственниками и соседями. Тогда ИГИЛ* было популярной темой для разговоров. В новостях сообщали: «ИГИЛ* вошло в Мосул… ИГИЛ* вошло в Махмур». Мы следили за новостями. Мы спали в своих домах в страхе и думали, что если бы ИГИЛ* пришло в Шенгал, то не за нами, а преследуя военные цели. Мы думали, что, если ИГИЛ* придет, там будут пешмерга, иракцы, они будут сражаться и защитят нас. Знай мы, что случится, мы уехали бы раньше, но не осталось никого, кто мог бы защитить нас, разбежались все».

Нас, захваченных ИГИЛ, было 14 человек

Накануне геноцида у Фейзие, вышедшей замуж в 17 лет, было уже трое детей. Муж Фейзие отправился в Дахук, чтобы работать там, за несколько дней до геноцида, а Фейзие осталась с тремя детьми и свекровью. Она продолжает рассказывать, и ее голос тих, ей неловко:

«Все было так сложно в день геноцида. Пережив предательство соседей, мы в отчаянии отправились в Шенгал, а там в Кандиль и район Шенгала Чилмера. В 8 утра ИГИЛ* вошло в Шенгал. Мы опоздали. Члены ИГИЛ* преследовали нас и захватили. Нас было 14 человек: я, трое моих детей, свекровь, золовка и ее пятеро детей, моя сестра, дочь моего деверя и сын моего дяди. Мы ехали в нашей машине. Появилось множество игиловцев*, они остановили нас. Они разделили мужчин, женщин и детей. Они забрали наши телефоны, золото и деньги».

Они увозили красивых езидских женщин

«Потом они заставили нас сесть в машины и увезли в регистрационное бюро Шенгала. Это было двухэтажное здание. Они увели мужчин наверх, а женщин оставили на первом этаже. Каждый день они приходили и забирали красивых девушек. Мы оставались там три дня. Потом нас забрали к выезду из Шенгала. Они оставили там мужчин и забрали только женщин. Мы оставались там пять дней и, когда истребители начали наносить удары по этому району, нас увезли в тюрьму в городе Бадуш, расположенном между Шенгалом и Тель-Афаром. Мы оставались там 13 дней. Все это время нас пытали каждый день. Они давали нам лишь две порции пищи в день, и ее было мало. Наши дети были напуганы, они знали, что нас убьют. Мы все хотели умереть как можно скорее. Мы содрогались, когда они выбирали среди нас красивых девушек. Красивые женщины прятали свои лица. Некоторые женщины ранили себе лица. В длинных коридорах звенело эхо, когда крики женщин и девушек, которых они забирали, удалялись. Никто не знал, что случалось с этими девушками. Они пытали и пожилых женщин.

Они пытали и нас. Больше всего я боялась, что они навредят моим детям. Они забирали и детей, но не совсем малюток, которые были на руках у матерей. Мои дети были так малы, что их у меня не забрали. Я постоянно кормила грудью одного из них, чтобы постоянно держать их поближе к себе и не слышать криков езидок. Через некоторое время они пришли и спросили – кто остается здесь семьей? Они разделили семьи и поселили их в дома в Тель-Афаре. В этих домах держали овец и коров игиловцев*, и люди становились там рабами. Я хотела, чтобы туда забрали и меня, но со мной не было мужа. Что бы я ни делала, меня не забрали. Стать рабыней для членов ИГИЛ* было ничем в сравнении с тем, что они делали с нами, и я была готова на все, чтобы защитить своих детей.

Я колола себе лицо иглой, чтобы они меня не заметили

«Как и всех, кто оказался без супругов, нас разместили в школе в Тель-Афаре. Каждый день они приходили и уводили женщин, и я чувствовала, что придет мой черед. Я не знала, что делать. Я колола себе лицо иглой, которую сохранила у себя. Сделав на своем лице множество ран от уголков глаз по щекам, я втирала в них сажу. Я пыталась заполнить ею раны на лице, чтобы выглядеть уродливой. Я меняла свое лицо. Мне было очень больно, но мне было бы еще больнее, если бы у меня забрали детей, и я была готова выносить боль».

Источник: Yeni Özgür Politika

* ИГИЛ – террористическая организация, запрещена в РФ

Источник