Выставка, демонстрирующая страдания курдов, вызвала ярость

Недавняя художественная выставка в одном из крупных курдских городов Турции была призвана поднять настроение в регионе, раздавленном многолетним конфликтом. В итоге она стала напоминанием о том, насколько токсичной остается тема курдов в Турции.

Шумиха вокруг выставки Ахмета Гюнестекина, турецкого курдского художника, связана не столько с качеством искусства, сколько с тем, насколько поляризованной стала Турция при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане.

Десятки ярко раскрашенных гробов с инициалами погибших курдских гражданских лиц были установлены на верхних бойницах древней крепости. Стена из уличных табличек с именами других жертв и возвышающаяся груда резиновой обуви напоминали о тысячах убитых или заключенных в тюрьму за десятилетия конфликта.

Эти инсталляции стали частью недавней художественной выставки в крупнейшем курдском городе Турции Диярбакыре, организаторы которой надеялись таким способом поднять настроение в регионе, измученном многолетней изнурительной борьбой. Вместо этого выставка подверглась яростным нападкам со стороны турок и курдов, и правительство закрыло ее досрочно.

«Как курдский художник, я хотел, чтобы зрители увидели суровые факты, – сказал художник Ахмет Гюнестекин, оказавшийся в центре этой истории. – Я хотел, чтобы посетители встретились лицом к лицу с трагедией жителей этого региона».

Бои между турецкими правительственными войсками и курдскими ополченцами докатились до Диярбакыра в 2015 году, оставив в руинах множество узких улочек в историческом старом районе Сур. С тех пор город живет под жестким полицейским контролем, поскольку турецкие власти бросили в тюрьму местных курдских политиков и активистов.

Торговая палата города, организовавшая выставку, надеялась, что она даст Диярбакыру столь необходимый толчок к развитию, привлекая посетителей и заполняя гостиницы. Организаторы выбрали Гюнестекина, потому что он известен во всем мире, а также потому, что его работы посвящены курдскому меньшинству страны.

«Я хотел, чтобы посетители выставки встретились лицом к лицу с трагедией жителей этого региона», – сказал он.

Реакция оказалась более значительной, чем ожидалось, но выставка также вызвала бурю критики со всех сторон.

Выставка «Камера памяти» – сочетание живописи, одежды и скульптуры – включала политическое искусство и видеоинсталляции, напоминающие о страданиях курдов и других меньшинств на протяжении десятилетий угнетения под турецким правлением.

Шумиха вокруг этой выставки была связана не столько с качеством искусства, сколько с тем, насколько поляризованной стала Турция при президенте Реджепе Тайипе Эрдогане.

Когда он впервые пришел к власти почти два десятилетия назад, Эрдоган спокойно поощрял культурные свободы для курдов, особенно в СМИ и издательском деле, а в 2013 году он поддержал мирный процесс с курдскими повстанцами из РПК. Но с 2015 года, когда мирный процесс сорвался, он руководит бомбардировками курдских городов и беспощадными репрессиями против курдских политиков и активистов.

Реакция на выставку, которая открылась в октябре, во многом превзошла ожидания – визиты знаменитостей, большие толпы людей, переполненные отели. Но она также вызвала бурю критики со всех сторон, в том числе со стороны Сулеймана Сойлу, министра внутренних дел Турции.

Он заявил, что выставка выражает симпатию к террористам – термин, который правительство все чаще использует для обозначения своих политических противников. И он предположил, что Гюнестекина использовали.

«Я впервые наблюдаю, как террор использует искусство», – сказал Сойлу.

Гюнестекин считает своими друзьями бывших министров и советников Эрдогана. Именно эта известность, наряду с коммерческим и финансовым успехом, позволила ему войти туда, куда другим курдским художникам путь закрыт.

Это был не первый случай, когда он столкнулся с осуждением, и он воспринял эту реакцию в основном спокойно. Большая часть его работ отражает его личную историю, но он все чаще обращается к созданию резко политических произведений.

Гюнестекин вырос в соседнем городе Батман, а затем в Диярбакыре, где он воспитывался армянской мачехой, которая осталась сиротой после геноцида. По его словам, на него повлияли многонациональные ремесленники в его квартале, годы скитаний по курдским деревням, истории сказителей, а также его наставник, гигант турецкой литературы Ясар Кемаль.

По его словам, во время подготовки к выставке в его сознании преобладали два события. Первое – убийство 34 курдов в 2011 году, когда турецкие военные самолеты разбомбили группу контрабандистов, пересекавших границу с Ираком в районе деревни Робоски. Второе – бои между курдскими повстанцами и турецкими правительственными войсками в старом районе Диярбакыра в 2015 году.

На стене из уличных табличек записаны имена людей, которые исчезли или чьи смерти так и не были расследованы. Другая инсталляция сделана из мусора, извлеченного из-под обломков разрушенных домов в этом старом районе, мусора, окрашенного в серый цвет и закрепленного на стене.

Видеоинсталляции исследуют утрату курдского языка, который Турция запрещала в течение многих лет. В одной из них актеры произносят курдские буквы, не имеющие эквивалента в турецком алфавите. В другой – двое мужчин бьют кожаными ремнями по буквам, написанным мелом на доске, пока они не исчезают.

Гюнестекин – не единственный современный художник, затрагивающий эти темы, но его выставка, безусловно, самая большая и заметная в Диярбакыре за всю историю конфликта.

Этот конфликт, ставший центральной темой художественной выставки, длится уже более трех десятилетий и унес жизни примерно 40 000 человек, большинство из которых курды. В ходе конфликта Рабочая партия Курдистана выступила против турецкого государства.

Прокурдская Демократическая партия народов, или ДПН, легальная политическая партия, разделяющая часть политической платформы РПК, регулярно обвиняется в терроризме. Турецкие власти сняли с должностей и посадили в тюрьму многих ее избранников, а также десятки журналистов и активистов.

Недавний политический сдвиг в Турции стал очевиден на открытии выставки. Альянс турецких оппозиционных партий, созданный около трех лет назад для отстранения Эрдогана, сотрудничает с ДПН с целью объединить свои голоса перед выборами в 2023 году.

Самыми заметными гостями на открытии были оппозиционные деятели, включая Экрема Имамоглу, мэра Стамбула и кандидата в президенты, и Митхата Санджара, лидера прокурдской ДПН.

Правительственные чиновники держались в стороне.

Молодые курды продемонстрировали свое недовольство, сбросив один из металлических гробов с крепостной стены, очевидно, в знак протеста против того, что выставка не зашла достаточно далеко, чтобы отдать дань памяти всем погибшим.

Но самая большая буря разразилась в социальных сетях: Гюнестекин охотно общается в Instagram с миллионом подписчиков. Светские львицы подверглись критике за то, что позировали для селфи перед памятниками страданиям, как и гости, танцевавшие на приеме.

Для некоторых Гюнестекин олицетворяет то, что им не нравится в правлении Эрдогана, – обогащение людей с партийными связями. Проведение такого шоу было бы невозможным для большинства курдских художников, сказал один из местных художников. Многие в Турции были заключены в тюрьму за политические комментарии.

Местным курдским современным художникам гораздо сложнее работать, большинство вынуждено прибегать к жесткой самоцензуре.

Некоторые местные жители заявили, что им не нужна «Камера памяти», потому что они все еще испытывают притеснения со стороны турецкого правительства.

«Мы пережили то, о чем он пытается сказать, – отметил 30-летний парикмахер Нусрет, который назвал только свое имя, опасаясь преследований со стороны правительства. – Наша боль еще не прошла. Какой смысл усиливать нашу боль?»

Но в то же время нет причин сомневаться в энтузиазме многих из тех, кто посетил выставку за два месяца ее работы, причем очереди образовывались по выходным.

«Я пришла туда с комом в горле, – сказала Пинар Челик, 38-летняя учительница из Анкары. – Это художник, который вырос в нашей культуре и заставил нас встретиться лицом к лицу с проблемами, которые мы пытались скрыть или забыть».

Многие сказали, что не совсем понимают эту работу, но они узнали курдские образы и традиционное использование ярких цветов.

Курдская женщина Йилдиз Даг, стоявшая на крыше здания, посмотрела на разноцветные гробы и произнесла одно слово: «Угнетение». «Нам грустно смотреть на них, – сказала она. – Но хорошо, что мы это показываем, чтобы это не повторилось больше».

Источник