Зилан Вежин: женщины обрели самосознание благодаря борьбе

Сопредседательница ПСЖК Зилан Вежин заявила: «После убийства Жины Амини женщины и народы Ирана объединились под лозунгом «Женщины, жизнь, свобода».

Сопредседательница Партии свободной жизни Курдистана (ПСЖК) Зилан Вежин рассказала о последних событиях в восточном Курдистане и Иране, стратегии Абдуллы Оджалана, взаимоотношениях своей партии и Рабочей партии Курдистана (РПК), положении, в котором оказалось иранское общество и женской борьбе в Иране и восточном Курдистане. Она коснулась обстоятельств вооруженной борьбы партизан и недавнего ультиматума иранского правительства, требующего от оппозиционных политических партий Исламской Республики отказа от борьбы, и значимости лозунга «Женщины, жизнь, свобода». Вчера вечером Вежин побеседовала с персидским отделом BBC в прямом эфире. Мы предлагаем это интервью вашему вниманию.

— Раскройте, пожалуйста, суть системы сопредседательства.

— Сопредседательство имеет идеологическую, интеллектуальную и философскую базу. В рамках нашей системы сопредседательства мужчины и женщины равны, и это равенство обеспечивается во всех структурах самоуправления. Женщины и мужчины принимают равное участие во всех сферах.

— Другими словами, во всех отделениях ПСЖК по 50% мужчин и 50% женщин. А как насчет военных и политических структур?

— Да, в военном секторе дела обстоят немного иначе иначе, но в политическом, гражданском, организационном отношении и т. д. у нас полный паритет, потому что мы считаем, что именно так мужчины и женщины смогут работать эффективно – во всех вопросах и в разных сферах нашей общей борьбы. Если они не будут придерживаться общего подхода, они не смогут управлять обществом достаточно эффективно. Попробуйте оценить систему государственного управления в среднем, и вы увидите, что в странах, где принято единоличное правление, доминируют мужчины, и власть сосредоточена по большей части в их руках. Это результат гендерного разделения и привычки использовать личностный, индивидуалистический подход. В нашей партии равенство реализовано на практике, и эта система руководства – своего рода борьба с гендерной дискриминацией.

— В вашей организации было много мужчин. Легко ли было таким женщинам, как вы, стать руководителями? Как они приняли командные должности?

— Конечно, нам, женщинам, пришлось долго бороться, чтобы проявить себя и получить влияние в партии и вооруженных структурах, которые мы создали. В нашей организации и системе были свои недоработки, и мы приложили немало усилий, чтобы их исправить. Хочу отметить, что нельзя быть частью нашей партии, если человек не верит в нашу идеологию и подход.

— Я вспоминаю слова Оджалана: «В ходе истории, если женщины становились лидерами, им воздвигали статуи, и считалось, что такая женщина добилась успеха. Но, несмотря на существование этих людей, их борьба не смогла искоренить дискриминацию». То же самое произошло в Иране, оценивая состояние нашего традиционного общества.

— Менталитет угнетателей имеет глубокие корни, поэтому добиться результата в такой борьбе нелегко. Как я уже говорила, мы приложили много усилий, и они имели результат. Видите ли, мы, курдские женщины, создали немало альтернатив для наших сограждан. Мы ввели систему совместного руководства. Глобальное женское движение на Ближнем Востоке и в Курдистане не дело всеобъемлющего ответа на наши вопросы и не решило всех проблем даже тогда, когда оно было эффективным, потому что оно не предложило истинной альтернативы и не собрало под свои знамена всех людей, ищущих свободы, демократов и женщин. Какое же решение видим мы? Наш лидер Абдулла Оджалан создал науку о женщинах, жинеологию. Её доктрина гласит, что женщины не могут обрести свободу для себя или добиться её для других, пока не познают себя. Для этого нам необходимо понимать собственную историю, видеть истоки притеснения, анализировать такие примеры, как «убийства чести», понимать суть гендерной дискриминации. Курдская женщина с левыми взглядами, стоящая на позициях научного подхода, добилась многого. Её успехи послужили не только курдянкам, но и её персидским, арабским, белуджским сестрам и другим народам. Сегодня мы действуем в новых условиях, понимая, что женщина принадлежит себе, а не другому человеку. Мы осознаем, что она не сможет руководить своим сообществом, пока не будет иметь свободы воли и независимости.

— Я вижу, что вы говорите о подходе Абдуллы Оджалана. Выходит, вы следуете по стопам народного лидера курдов, применяете на практике его идеи и военную доктрину, но не считаетесь частью освободительного движения, которое было создано его последователями. Как это возможно?

— Философия Оджалана – это не только идеология или её воплощенный результат, т.е. партия. Это мышление вышло далеко за пределы местности, где была создана Рабочая партия Курдистана (РПК). Философия апочизма, идеология Абдуллы Оджалана, подобна социализму. Это философия демократии и свободы. Многие движения и партии могут создать структуры, подобные нашей, и вести борьбу на основе тезисов Оджалана. Мы, ПСЖК, считаем Оджалана своим лидером, и мы будем бороться за его освобождение. Наши взаимоотношения с курдскими партизанами и РПК укладываются в рамки национального вопроса. Мы связаны и с другими курдскими партиями, и это естественно, когда речь идет о борьбе за свободу Курдистана.

— После убийства Жины Амини сотрудниками «полиции нравственности» мы стали свидетелями масштабного народного восстания в Иране, особенно в восточном Курдистане. Как вы оцениваете роль женщин в этих демонстрациях?

— Видите ли, в Иране прошло множество протестов, на улицы выплеснулось общественное недовольство, было выдвинуто много требований, но всех их объединял лозунг «Женщины, жизнь, свобода». Почему это лозунг настолько популярен? Был ли он эффективен? Он родился в момент начала борьбы курдских женщин и распространился по всему Ирану. Что могло бы объединить женщин и народы, как не эти слова, олицетворяющие силу, энергию и упорство курдских женщин в 21 веке. Жинеология дала им возможность стать пионерами освободительного движения, оказав влияние на восточный Курдистан и весь Иран. Женщины Курдистана пережили много трудностей. Видите ли, у женщин из Фарса нет проблем с идентичностью, языком и культурой, они живут, оставаясь самими собой, существованию их нации ничто не угрожает, но у курдских женщин всё обстоит иначе. Мы, курдянки, должны бороться за то, чтобы оставаться собой, за наш язык, за нашу культуру и национальную идентичность. Поэтому реакция курдских женщин на репрессивную систему и политику была более жесткой, и лозунг «Женщины, жизнь, свобода» собрал их под свои знамена. Эти слова значат, что участница этой борьбы стоит бок о бок с другими женщинами, защищает жизнь и хочет свободы. Все женщины желают свободы, все они испытывают давление, хотя курдские женщины не сталкиваются с проблемой «чести» в её реакционном понимании так, как она довлеет над иранскими, персидскими, арабскими товарищами, над женщинами народа белуджей и азербайджанками. «Женщины, жизнь, свобода» — путь, на который ступили женщины разных народов. Это настоящая революция – социальная революция, которая началась в восточном Курдистане, охватила весь Иран и затронула всех женщин мира. XXI век показал, что эта борьба эффективна, и, конечно же, её корни лежат в Курдистане.

— Мы видели, как за последние несколько месяцев в тюрьмах Исламской Республики оказались многие протестующие. Они получили суровые приговоры, многие погибли под пытками, несколько человек были казнены. Кажется, эти протесты утихли? Как вы считаете, стихло ли движение «Женщины, жизнь, свобода» в Иране?

— Многие думают, что с этой борьбой покончено, но движение под лозунгом «Женщины, жизнь, свобода» породило дух, который не прекратит свое существование. Да, сейчас в стране нет уличных протестов, но в мыслях и сознании каждого человека произошли изменения. Эти люди знают, что могут изменить эту ситуацию так, как захотят. Эта революция потребует много времени и не завершится быстро. Дело не обойдется одним протестом, когда речь идет о социальной революции. Нам нужно учитывать все аспекты жизни нашего общества и бороться за то, чтобы мы могли реализовать шансы на свободу. Борьба с патриархальным менталитетом, которому 5 тысяч лет, — это борьба с менталитетом национального государства, которое формировалось в течение такого же периода времени. Если мы хотим быстрых результатов в такой борьбе, мы будем разочарованы. Теперь мы видим новый менталитет в Иране, и мы должны сделать новые шаги, которые обязательно приведут нас к победе.

— Каким вы видите будущее страны, которая называется Исламской Республикой Иран?

— Наша партия видит различные альтернативы. ПСЖК была создана в 2004 году, и через 10 лет, в 2014 году, мы пришли к выводу, что нам нужно нечто большее, чем обычная политическая партия, поэтому мы сформировали Свободное и демократическое общество Восточного Курдистана (СДСВК). Система СДСВК – живой пример демократического пути для всех народов Ирана. Каждый народ, каждое племя и представители любой конфессии могут быть частью этой системы вне зависимости от их языка и культурных особенностей. Эта система ещё не внедрена в жизнь нашего общества, но мы боремся за это. Мы ведем работу в политическом, социальном и военном секторах. Мы можем предложить будущему Ирану систему демократии, пример СДСВК, принципы совместного председательства и гендерного паритета 50/50, который должен учитывать присутствие женщин на руководящих постах. В будущем Иран может стать демократической страной, и многие будут учиться на его примере.

— Ранее Вы упомянули, что СДСВК сталкивается с критикой, – многие говорят, что восточный Курдистан намерен отделиться от Ирана, так же, как есть западный, северный и южный Курдистан. Вам задают вопросы в духе: «Вы хотите отделения?»

— Представляя курдскую идентичность в регионе, мы движемся к глобальной идентичности, то есть мы движемся к глобализации в рамках нашего региона. Если мы не решим проблему нашей курдской идентичности, мы не сможем решить проблему арабов, белуджей и азербайджанцев. То есть либо мы говорим лишь о восточном Курдистане, либо давайте перейдем к проблемам всего Ирана.

— Верите ли Вы вообще в конкретную страну или в государственные границы?

— Мы живем в новом веке, столетии, где больше не будет границ. Национальные государства не смогут поддерживать их, и эти границы исчезнут. В системе демократических наций или демократического конфедерализма не существует понятия сепаратизма. Мы, курды восточного Курдистана, не ищем опыта Ирана, мы хотим жить бок о бок с другими народами Ирана на этой земле в мире и демократии. Некоторые наши проблемы и требования, включая возможность существования нашей культуры, сохранение идентичности и языка, отличаются от потребностей арабских, азербайджанских и персидских товарищей. Но у нас много общих проблем. Мы можем сотрудничать и работать вместе по общим вопросам и можем сосуществовать в Иране. Есть курдский город Урмия, где курды и азербайджанцы живут вместе. Можно ли сказать, что Урмия существует для курдов? Нет, Урмия – город, который существует для всех народов Ирана. Он принадлежит курдскому, азербайджанскому и армянскому народам. Поэтому границы более не эффективны, они не могут и не должны препятствовать народам, которые хотят свободы и демократии. Эти границы не останутся неизменными даже перед лицом усилий женщин.

— В одном из недавних интервью Вы говорили, что свобода женщин предшествует свободе нации. Я думаю, это была цитата из работ Абдуллы Оджалана. Почему Вы считаете, что свобода женщин первична?

— ПСЖК борется как за свободу женщин, так и за свободу Курдистана. У нас есть две важные цели – имея женскую идентичность, мы хотим как свободы женщин, так и свободы народа, нации и земли. Наша идеология основана на освобождении женщин в Курдистане, признания народной воли, свободной мысли, борьбе и патриотизме. Это наш путь, и мы знаем, в чем заключается наш долг.

— В другом интервью для новостного агентства «ANF» Вы сказали, что философия ПСЖК была порождена нуждами общества и политическими волнениями в восточном Курдистане и Иране. Мы знаем, что в Революционном обществе трудящихся Восточного Курдистана (Комала) существовал женский комитет, созданный в первые же дни революции. Есть партии, которым более 75 лет, Комале около 50 лет. Считаете ли Вы, что Курдистан един? Нужна ли была новая партия, созданная в 2004 году и просуществовавшая около 20 лет, ведь женщины уже сыграли свою роль в ряде старых партий? Была ли необходимость в создании ПСЖК?

— Комала и демократы имеют долгую историю, и они действительно сражались против Исламской Республики. Многие из их активистов и политиков пали смертью храбрых на этом пути, и это достойно признательности, так зачем же была создана ПСЖК? Народ восточного Курдистана чувствовал потребность в переменах, а Демократическая партия, Комала и курдские партии в целом не реагировали на его потребности. Новая философия, идеология и парадигма были необходимы, чтобы сохранить жизнь, дух борьбы и сопротивления. Мы считаем, что создание ПСЖК, основанной на философии Абдуллы Оджалана, было необходимо. Партия влила свежую кровь в вены курдского движения. Сегодня разница между ПСЖК и другими партиями восточного Курдистана заключается в представленности женщин и уровне их участия. Это актуальный вопрос, и мы не раз отвечали на него прежде.

— Вы говорите о жизни, свободе женщин и заботе об окружающей среде, и при этом вы берете в руки оружие. Вы столкнулись с силами КСИР в приграничных районах Курдистана; как может партия с такой философией вести вооруженную борьбу и убивать?

— Мы, женщины и курды, не должны забывать одну истину – у Курдистана есть враги. Мы не можем игнорировать этих врагов, если мы хотим продолжать нашу политическую и гражданскую деятельность в границах Ирана и на территории Курдистана. Будут ли здесь условия для исключительно гражданской деятельности? Нет, определенно нет. Наш товарищ и подруга Зейнаб Джалалян провела в тюрьме 16 лет. Она занималась политической и гражданской деятельностью в Иране и не брала оружия в руки, но она находится в тюрьме 16 лет. Она пережила пытки и притеснения. Правительство Ирана ведет себя, как наш враг, и женские силы самообороны организовались во всех регионах Курдистана. Эта организация предназначена не для нападения, а для защиты; когда враг атакует наши позиции, мы не наступаем. Но, когда они нападают на нас, мы защищаемся с оружием в руках. Если любая сила в регионе попытается бросить нам вызов, мы будем готовы ответить. Женские силы самообороны были созданы с целью защиты женщин в восточном Курдистане.

— Вы много раз говорили о формировании общего фронта, который объединил бы курдские партии, так почему вам не удалось создать единый проект для оппозиционных партий республики?

— В этом направлении были сделаны некоторые успешные шаги. Мы пытались создать национально-демократический фронт в восточном Курдистане начиная с 2004 года, но в целом это не сработало так, как мы хотели бы. Мы поддерживаем хорошие отношения с некоторыми партиями, хотя сформировать общий национально-демократический фронт пока не удалось. Революция под лозунгом «Женщины, жизнь, свобода» обеспечила хорошую основу для единства, так как народ Курдистана увидел, в чем заключается солидарность.

— Несколько дней назад начальник штаба вооруженных сил Ирана Сардар Багери снова выступил с ультиматумом, заявив, что, если иракское правительство не изгонит курдские партии, начнутся военные действия. Если Комала и Демократическая партия восточного Курдистана (ДПК-И) будут вынуждены отступить, позволите ли вы им разместиться в горах?

— Мы – партизанская сила, мы создаем организации везде, где это возможно, и размещаем наши отряды, если у нас есть такая возможность. Политика иранского правительства враждебна, оно хочет сломить волю курдских партий, но в то же время эти организации остаются средством давления на центральное правительство. Эту карту могут разыграть, и тогда мы увидим, как далеко могут зайти в своем сопротивлении оппозиционные партии Исламской Республики. Курды не могут сложить оружие на данном этапе. В любом случае, мы должны спросить эти партии, каким будет их решение.

— За последние несколько недель мы стали свидетелями столкновений между вашими силами и КСИР в приграничных районах. Разве ультиматум, выдвинутый начальником Генерального штаба ВС Ирана, не вызывает у вас обеспокоенности интенсификацией боевых действий?

— Эти угрозы в адрес курдских партий не новы. Угроза существовала всегда, и в последние несколько лет она была направлена ​​против наших сил в восточном и южном Курдистане. Подобные события стали обыденностью за долгие годы, и конфликты здесь уже случались. Недавний конфликт в горном районе Кусалан был одним из ряда таких случаев. В то же время атаки продолжаются и в южном Курдистане. Это обычный метод противника, попытка нейтрализации нашего влияния, чтобы сделать нас пассивными. Но это давление не сработает. Такое давление оказывает не только Иран, но и Турция. Давление на курдов – это внешняя политика обеих стран, но у нас есть свои меры противодействия. Мы – партизаны, и мы не размещаем свои отряды там, где наше местоположение легко отследить. Они не способны нас уничтожить, потому что мы используем отработанную тактику, чтобы защитить себя. Мы умеем противостоять этим атакам.

— Правительства Ирана и Турции, как и Министерство финансов США несколько лет назад включили Партию свободной жизни Курдистана в список террористических организаций. Как вы думаете, почему вы попали в подобный список в США?

— Это политика тоже не нова. Такие державы, как Америка и региональные государства, не хотят признавать, что курды имеют свою идентичность и право на независимость. Иран и Турция хотят подыграть США, и Америка использует это против курдов. Есть много курдских организаций, которые сражаются против террористов ИГИЛ* вместе с американскими силами.

— Итак, вопрос в том, почему вы боретесь с ИГИЛ вместе с американскими солдатами в Рожаве, в то время как Америка внесла вас в список террористических организаций? Мне приходилось лично видеть, как партизаны ПСЖК сражались против ИГИЛ вместе с американскими бойцами.

— Наша деятельность и принципы вооруженной борьбы основаны на моральной ответственности и защите угнетенных народов. Мы не согласны с американской политикой, но готовы сотрудничать с ними в гуманитарной сфере, отражая нападения на курдов. Например, в Шенгале мы сотрудничали с ними для защиты езидов, в Рожаве мы сотрудничали с ними против боевиков ИГИЛ. В Европе много представителей ПСЖК, и они действуют свободно, их деятельность носит официальный характер. У нас есть представительства в Европе и в Америке, но как я уже говорила, курдский вопрос – козырь в рукаве США и правительств региона. Иногда они использовали его, как инструмент влияния, чтобы ослабить курдов. Наше включение в этот американский список обусловлено членством Турции в НАТО.

* — террористическая организация, запрещена в РФ

Источник