92-летняя мать надеется увидеть заключенного сына до дня смерти
Административный наблюдательный совет регулярно откладывает освобождение узников турецких тюрем на том основании, что они «не выразили раскаяния». Совсем недавно произошел новый инцидент – освобождение Тюнели, который провел 30 лет в закрытой тюрьме типа Т № 2 в Сивереке, было отложено в третий раз. Несмотря на то, что мужчина давно отбыл свой срок, его освобождение, впервые отложенное в октябре прошлого года, снова отменили в январе и августе.
6 августа 92-летняя Азизе Тюнели несколько часов ждала у двери в надежде, что её сына освободят и он вернется домой. Однако, женщина узнала об отсрочке. Эта ситуация бесчеловечна, говорит мать, продолжающая ждать возвращения сына на пороге своего дома.
Цепляясь за жизнь в надежде увидеть Ахмета, она не могла навещать его из-за проблем со здоровьем последние шесть лет.
Ахмет Тюнели был задержан в своем доме в Багларе, провинции Амед, 1 ноября 1994 года. Позже его арестовали. В 1996 году специально уполномоченный суд колонии № 2 Амеда приговорил мужчину к пожизненному заключению, признав его виновным в попытке «подрыва единства и целостности государства». Ожидалось, что Тюнели выйдет на свободу в прошлом году, но его условно-досрочное освобождение было отложено, поскольку он «не проявил раскаяния». Такое же решение было вынесено в январе и ещё раз – на днях, когда комиссия отложила освобождение ещё на три месяца, сославшись на «отсутствие раскаяния» в случае Ахмеда.
Мать упала в обморок, узнав, что её сын остается за решеткой
Почти 30 лет Азизе Тюнели ходила к воротам тюрьмы в надежде увидеть сына. 6 августа, когда прошло три десятилетия, она положила подушку на порог своего дома и стала ждать, надеясь, что Ахмета наконец освободят и он вернется домой. После нескольких часов ожидания, когда прибывшая машина не привезла его и пожилая женщина узнала о решении административно-наблюдательного совета, она упала в обморок.
Из-за своего преклонного возраста и хронических заболеваний Азизе не могла ездить в тюрьму и не видела Ахмета около шести лет.
Она говорит: «Будь у меня возможность просто обнять его и поцеловать один раз, я бы обрела покой. Я хочу увидеть его перед смертью». Азизе Тюнели не сводит глаз с двери. Она целыми днями сидит на улице и не выходит из дома, надеясь, что он наконец придет. Говоря о вопиющей несправедливости, она добавила: «Это нельзя назвать миром. Если они действительно хотят примирения, они должны сначала позволить мне увидеть моего ребенка».
«Я не видела его шесть лет»
Тюнели рассказывает о пережитом: «Я побывала во многих тюрьмах; совсем недавно его перевели в Сиверек. Моя жизнь прошла в ожидании у тюремных ворот. Теперь я жду его у своей собственной двери. Я больна, я не могу ни ездить на далекие расстояния, ни проходить через рамки контроля безопасности. Мой сын часто говорил мне: «Мама, не приезжай, ты больна». Но я никогда не могла смириться с тем, что не увижу его.
Мой сын участвовал в протестной голодовке, и из-за этого у него много проблем со здоровьем. У него грыжи межпозвоночных дисков и другие заболевания. Он не может ходить, стоя прямо. В последний раз, когда я его видела, он тоже был болен. Я не видела Ахмета шесть лет. Пока я ещё жива, и я хочу увидеть его и обнять. Я не хочу умирать, не повидавшись с ним. Я жду у этой двери, надеясь увидеть сына. Срок его наказания истек, но его не освобождают. Так они наказывают и его, и нас».
«Я сижу у двери, смотрю на дорогу и жду»
Азизе Тюнели говорит, что несправедливость, с которой она сталкивается, абсолютно аморальна: «Я несколько дней не сводила глаз с дороги. Когда я увидела, что в тот день машина пришла в наш район пустой, я плакала и не могла остановиться часами. Они не имеют права так поступать с семьей. Я хочу увидеть Ахмета. Его должны освободить, чтобы он мог приехать домой. Я не могу отправиться в тюрьму, мое состояние не позволяет мне надолго покидать дом. Всё, чего я хочу, это увидеть его хотя бы раз. Я не должна умирать, не повидавшись с ним. Они говорят о мире, но разлучают мать с сыном. Это негуманно, и это говорит об отсутствии совести. Если вы хотите мира, то сначала освободите этих людей, остающихся в тюрьмах. Пусть они увидят мою борьбу. Я очень скучаю по сыну».
