В моем беззаботном детстве мы не делились на национальности. Такого слова даже не было в разговорах давно живущих рядом людей. Именно в детстве жизнь воспринималась наиболее просто и естественно. В детстве формируются взгляды, которые затем сопровождают нас всю жизнь. О том, что значит быть человеком другой национальности, я узнала лет в тринадцать. Я ходила в школу, где все говорили по-русски. Нас, не похожих внешне друг на друга, было много. Это было так естественно. Я приходила домой, и речь плавно переходила на родной язык. Это было само собой разумеющимся, никто и никогда специально этого не требовал. Наш дом всегда был полон гостей, родственников, говорящих на двух, а то и трёх языках. И в этом была особая своеобразность. Очень точно описал это состояние Фазиль Искандер: «Своеобразие это заключалось в исключительной многонациональности, пёстром многоязычии. Всё это многоязычное марево сливалось для меня в единую не просто звуковую, но и смысловую симфонию».
Однажды меня в школе спросили: «Кто такие курды, откуда они?» Я испытала странные, неизвестные для ребенка ощущения, говорящие мне, что я не такая, как другие. Я пришла домой, полезла с вопросами к родителям. Отец положил передо мной несколько книг, написанных на кириллице. Сказал, что эти книги написаны на курдском, что Курдистан существует, но стал колонией четырех стран. Я стала больше слушать разговоры бабушек, дедушек, в которых они часто рассказывали о том, как оказались в Казахстане. Но это не удовлетворяло моего любопытства. В школе изучались русский, казахский, немецкий, английский языки. Но я не изучала родной язык, его не преподавали. На мой вопрос «почему?» родители деликатно отмалчивались.
Настали 90-ые годы; на вопрос, кто такие курды, ответил Абдулла Оджалан. Этот человек открыл глаза курдам всего мира. В Казахстане и в других республиках повсеместно открывались курдские культурные центры, в которых стала собираться диаспора. Проводились различные познавательные занятия по языку и истории. У курдов изменилось восприятие и мышление, появилась возможность узнать всю исторически горькую правду. Молодежь стала изучать язык, фольклор, выезжать по регионам, знакомится между собой. Это стало хорошим стартом для многих курдов, ныне известных и успешных. Для любого курда было честью поехать на встречу с курдским лидером и с гордостью пожать ему руку.
Несомненно, роль Оджалана огромна и значима для всех нас. Настолько, что курд Осман Байдемир с достоинством ответил спикеру турецкого парламента: «Курдистан находится у меня в сердце и в сердцах миллионов курдов!»
Любой человек имеет право быть свободным гражданином своей страны. Оджалан перевернул всю неправильно встроенную многовековую матрицу, относящуюся к курдскому народу. Изменилось отношение народа к самому себе. Курдская женщина обрела голос, права и чувство уважения, поднимаясь на совершенно новый уровень – вровень с европейскими женщинами. Не свойственный женщинам восточных стран, где и сегодня положение женщин носит дискриминационный характер.
Справедливость мироздания никто не отменял, давайте будем честными, признавая роль Оджалана в новейшей курдской истории. Тогда и мир будет честным по отношению к нам. Оджалан понимал и был готов к тому, что в любой момент его могут предать «за тридцать сребреников»: «Один или двое их тех, кто был рядом, с большой долей вероятности были информаторами наших недоброжелателей».
Но те, кто поверил, так и остался с этой верой. Многие люди других национальностей знают и уважают имя Оджалана. Мой Отец всегда завершал свою молитву словами – Xwedê, tu dergehê zindanê li ber Serokê kurda vekî, Kurdistanа Azad avakî. Amîn!
Отца не стало в 2011 году. Последние его слова были о том, как жаль, что ему не пришлось увидеть небо Курдистана.
Отечество как собственное сердце: нельзя забыть, отдать, заменить.
Gulnara Azadî