История Курдистана, омраченная множественными фактами измены и сотрудничества с врагом, с одной стороны повлияла на потрясающие своими масштабами культурные и социальные деформации, с другой – дало толчок развитию культуры Апочизма и в этом смысле способствовала появлению на свет нового типа социальных отношений.
Товарищество – это новый стиль общения и отношений.
Отношения между товарищами на фоне постоянной готовности встретиться лицом со смертью стали фундаментом новых общественных ценностей и ценностей свободы. По-новому зазвучали такие понятия, как приятельство, братство, дружба и другие общественные отношения.
Внутри РПК узкие отношения, основанные на подчинении, принципах землячества, родства или дружеских предпочтений, давно изжиты.
Сегодня среди нашего народа большинство обращается друг к другу Heval – товарищ. У таких терминов родства, как сестренка, брат, мама, тётя, дядя и других, имеется всего одно значение, однако у слова «товарищ» (Heval) смысл совсем другой, несущий в себе характер революционного движения, вобравшего в себя культуру Апочизма и проистекающий из объяснения отношений между свободными личностями.
Товарищи доверяют друг другу, любят друг друга, и доверие и любовь не абстрактные понятия. Вера в это дает поддержку. Товарищество — это целостное отношение.
Это проявление скромности в том, чтобы брать то, чего тебе истинно не хватает, а также широты в готовности отдавать.
Культура Апочизма – это культура товарищества. Наше руководство называет это истиной товарищества, зрелостью человека. Строгость нового типа общества связана с ощущением единения своей личности, тела и духа со своими товарищами.
Если в клановом обществе выход за рамки общины эквивалентно смерти, тому, чтобы перестать соответствовать табуируемым нормам морали, то в той же форме отойти от своих товарищей, не жить со своими товарищами, не жить сообразно существующим правилам эквивалентно тому, чтобы прекратить существование.
В основе культуры Апочизма лежит новый общественный характер отношений. Все лучшее ради своих товарищей; возвышать товарищество, беря на себя все больше обязанностей и сложных задач, наполнять новым смыслом акты самопожертвования.
Во всем вновь созданном, в самом существе новых ценностей, в труде, которым занята каждая личность, заключается истина обретения себя в процессе самовоспитания.
В товариществе состоит истина взаимной поддержки, дополнение друг друга.
Здесь нет места для того, чтобы жалеть друг друга либо попадать в похожие ловушки дилеммы «овеществления».
Отказ от недостатков, слабости и ошибочности ставит во главу угла создание нового. Потому что, не исправив ошибки, нового не создать. Неприятие руководством слабых людей проистекает из того, что слабое положение само по себе неприемлемо для человека. Если что и вывело у нас время, так это чувство горести. Апочисты, не будучи сами слабаками, не могут позволить себе видеть своих соратников слабыми. Жалеть человека – значит положить конец его революционности. Если революционер не может отказаться от слабости, не может оказать помощь тому, кто в ней нуждается, и дополнить его, создать себе попутчика, с которым будет идти бок обок, конечно же, это конец революции. Жалость к одному человеку – это жалость ко всему обществу.
Что больше всего нас сейчас приводит в ярость? Разве не жалость к колонизированным народам или жалость отдельных государств к народу Курдистана? Если неприемлемы проявления жалости к конкретному народу, то и жалость к личности недопустима. Жалость – это чувство стагнации и движения вспять. Оно не меняет, не способно изменить, не ведет к преобразованиям. Человек незрелый и нецелеустремленный также не может дать направление к изменениям. Он может постулировать только ложные суждения о доминирующей системе, что недопустимо для революционеров.
Одно из измерений культуры Апочистов состоит в возможности испытывать гнев по поводу ошибок товарищей. Если ты испытывает гнев к ошибкам врага, это может дать ему ориентиры, позволит перегруппироваться для нанесения нового удара. Чувство гнева к ошибкам товарищей ведет к устранению ошибок, выбору верных путей.
В этом смысле необходимо понимать: тот, кто не испытывает гнева к ошибкам товарищей, а в силу отсталых прежних ценностей протекционизма делает ему одолжение, тормозя таким образом в целом развитие общества, тот может быть толерантен к существованию вражеского образа мысли.
Культура Апочизма сформировала также еще одну особенность – истину обета. Это не геройство в смысле полного отказа от себя. Самоотверженность должна восприниматься как самоотдача и выход за рамки системы, чтобы существовать, брать на себя обязательства и создавать нового себя. Поскольку это воспринимается как философия «единого куска хлеба да рубахи» как символов абсолютного аскетизма, необходимо сосредоточиться на нашей новой социальной культуре.
Поскольку данный принцип приписывается к средневековым понятиям, эта тема и в наши дни отдаляет человека от самого себя, становится предметом, обсуждения которого избегают. В то время как в суть этих утверждений не в абсолютизации аскетизма. Речь идет о правильном понимании связи между человеком и материей. Фактически отношения человека с окружающим его миром формируют понимание человеческой жизни.
Человека делает человеком все то, что он слышит, чувствует, одевает, о чем думает и мечтает, что он ощущает, к чему прикасается и что осязает, что он ест и пьет. В коренных основах философии «единого хлеба и рубахи» умозаключения и истины, ее формирующие, тяготеют к преуменьшению значения материальной составляющей. Тот факт, что отношение человека к материи выше, связано с ростом гуманизации.
Вместе с тем развитие правильного отношения к материи, создаваемой человеческим трудом, также является одной из ключевых целей.
Если мы рассуждаем в данной смысловой рамке, то это указывает на необходимость превзойти культуру потребления капиталистического модернизма. Ситуация, в которой нынешняя эпоха принижает человека, делая материю субъектом, а человека объектом, ведет к тому, что он сам превращается просто в груду очеловеченной материи.
Порядок, который сегодня создан капиталистическим модернизмом, — это обожествление товара. Реклама как священный религиозный призыв насаждает в человечестве культ сервитута (от лат. Servitus – ограниченное право пользования чужой вещью).
Отказаться от капиталистической системы, которая, как говорил Маркс, «переплавляя все вокруг, все уничтожает, фактически все поглощая», означает приблизиться к созданию нового мира, в котором понимание материи кардинально отлично. Вопиющий пример болезни капитализма – ожирение. Выдвижение на первый план материи в процессе взаимодействия с ней человека, его мышления, идей и других аспектов гуманитарного порядка материализует человека, превращая его в грубую материю.
В культуре Апочизма такой взгляд на жизнь человека недопустим. Человек – это ценность, со всем, что он создал и что создало его.